Поселок Ушма, построенный в тайге свердловскими властями, чтобы переселить манси из дальних паулей и юрт. Кажется, все 10 домиков по обе стороны реки Лозьвы необитаемы. Но это не так. У мужчин — передышка между вылазками на охоту, они пекут хлеб и готовятся к очередному походу, женщины помогают. Кто-то занимается выделкой шкурок или шитьем унтов. Каждый день год кормит: чем больше их будет сшито за зиму, тем больше удастся заработать. Чтобы попасть к уральским манси, надо сильно постараться: от Екатеринбурга проехать 500 километров до Ивделя — это самый северный город области, а затем на автомобиле повышенной проходимости одолеть еще около 200 километров до Ушмы по старой лесовозной дороге, которая упирается в реки Северная Тошемка и Ушминка. Дома как дома, с ходу и не разберешься, что здесь живут манси. И, только оказавшись внутри, понимаешь, что попал к лесным людям. Весь мансийский уклад жизни ориентирован на добычу и выживание. Ведь после того, как уральские манси перестали держать оленей, им пришлось искать другие способы заработка. Все мужчины народа — охотники, большую часть зимы проводят в своих таежных избах. Эти зимовья достались манси еще от дедов, поделивших тайгу для охоты. "В советские годы были леспромхозы, которые принимали у манси беличьи шкурки, соболей, лосятину, медвежатину, грибы-ягоды, сейчас сбыт мы ищут сами. О животных, которых привозят из тайги, манси никогда не говорят "убил" или "застрелил", только "добыл", подчеркивая свое уважение к лесному зверю. Если манси добыл медведя, кто-нибудь из женщин должен сшить ему рукавицы с орнаментом, это особая вышивка. Представители шести мансийских родов живут сегодня в Ушме. У каждого имеются ружье и снегоход — ими государство снабдило всех манси трудоспособного возраста. А вот патроны и топливо они должны покупать сами. Рацион питания современных манси не сильно отличается от нашего: крупы, макароны, печенье, консервы. Две общественные организации время от времени завозят им эти продукты. Главное охота и рыбалка: на их столах появляются лосятина, куропатка, таймень и хариус. Семьи, где охотников нет, без мяса не остаются. Так заведено у манси: если добыл зверя, поделись с другими. Зимой самое быстрое продвижение снегоход и лыжи, за лыжами нужен особый уход, ведь на них за сезон он проходит сотни километров! Места в окрестностях Ушмы красивые, одна из пещер в скальном массиве по-мансийски называется "Кер вонтер шантум ас", что в переводе значит "отверстие, в которое залезла железная выдра" "Все этнографы знают, что один берег Лозьвы священный, а второй — бытовой, — говорит Слепухин. — На левом берегу все поселения, а на правом — ни одного. Сегодня Ушма практически проходной двор — из-за туристов, которые едут по единственной дороге к таким популярным местам, как "перевал Дятлова", гора Отортен и плато Маньпупунёр в Печоро-Илычском заповеднике. Путь в Тресколье зимой возможен по льду замерзшей Лозьвы, летом по своенравной реке добираться в исторический поселок сложнее... У горожан — кладовка, у деревенских людей — сарай, а у манси — лабаз на высоких ножках, обитых железом. Этакие избушки на курьих ножках, в которых лесные люди хранят продукты, чтобы до них не добралась таежная живность, чтобы звери не забрались! Мансийское кладбище очень необычно для взора непосвященного человека. Надгробие здесь — не памятник, а массивные бревна, которыми могилы обложены со всех сторон, об которые часто точат когти медведи. Манси хоронят в гробах, складывая вместе с умершим и важное его имущество — например, ружье, нож, предварительно ломая их. Кое-где даже под снегом видны какие-то провалы: оказывается, часто ходят медведи, которые иногда выворачивают надгробные бревна, но могил не разоряют. Тресколье... Тресколье совсем непохоже на Ушму. Этот поселок манси когда-то строили сами в 1960-х. Избы здесь гораздо больше. В начале 2000-х Тресколье пережило сильнейший лесной пожар, в котором сгорело несколько домов. В Тресколье живут и сейчас, правда, только летом. На зиму те немногие, кто выбирает уединенную жизнь, возвращаются в Ушму. И при этом дорога здесь виднеется вполне отчетливо — через поселок она идет на десятки километров на северо-восток, в совсем уж глухую Леплю, которая административно относится к Тюменской области. В километрах в двадцати от поселка есть священная шайтан-яма для забоя оленей. Около нее проводили манси свои ритуалы, поклонялись речным богам. А на Лозьве есть несколько священных скал — Медведь-камень, Семь братьев. "Идолы развешиваются в виде тряпок на деревья, из привезенных ящиков куклы всякие торчат, делаются поклоны и оленей забивают, разводится большой костер, мясо варится, и его паром должны пропитаться все идолы, а потом мясо надо съесть. Бог в религиозном сознании манси присутствует, "но где-то там, далеко, и не так важен, как те же идолы". Лозьвинские манси до сих пор интересны ученым, потому что все на Уральском хребте связано с ними: названия, тропы, мифология, да и весь север региона испещрен их поселками. Этим летом около Ушмы построили вертолетную площадку, чтобы в случае чего авиация могла прилететь, привезти или увезти кого-то из труднодоступного поселка.