Будучи противоречивым персонажем, Влад III Дракула, известный как Цепеш, получил всемирную известность во многом благодаря писателю Брэму Стокеру и его роману «Дракула», вышедшему в 1897 году.
С тех пор Дракула и Трансильвания, земля, где посреди темных лесов находится загадочный замок, полный призраков и вампиров, стали источником вдохновения для более чем 750 фильмов, документальных фильмов и рассказов.
На эту тему существует множество легенд. Одна из них гласит, что превращение Влада Цепеша в кровожадного графа Дракулу связано с тем, что по обычаю того времени победитель боя утолял свою жажду, выпивая кровь побежденного.
Но откуда взялось пресловутое имя Влада III Дракулы и почему его прозвали Владом Цепешом?
Влад III Дракула был господарём Валахии трижды: в 1448, 1456–1462 и 1476 годах. Его отец, которого также звали Влад, был принят в Орден Дракона венгерским королем Сигизмундом Люксембургским. По значимости этот орден можно сравнить с орденом Мальтийских рыцарей или орденом Тевтонских рыцарей.
Символом Ордена был дракон, и Влад так гордился принадлежностью к этому кавалерийскому ордену, что, став господарём Валахии, он приказал отчеканить этого дракона на монетах и вырезать его в качестве своей эмблемы, поэтому люди и стали называть его Влад Дракула, то есть Дракон. В результате его сын Влад III также получил прозвище Влад Дракула.
Прозвище Цепеш восходит к румынскому слову Țepeș, и буквально означает колосажатель. Оно было присвоено правителю из-за того, что его излюбленным методом казни было именно колосажательство. Известный своей нетерпимостью и жестокостью, Влад в то же время пользовался уважением своих подданных за походы против турок. Его уважали и как воина, и как воеводу, не терпевшего несправедливости. Ходили слухи, что Влад посадил на кол тысячи людей, а в битве с султаном Мухаммедом II, завоевателем Константинополя. он осмелился напасть на лагерь султана, оставив после себя целый лес колов, на которых висели бездыханные тела застигнутых в бою турок. Современные летописцы говорили об ужасе султана, но в то же время и восхищении господином, способным совершить подобные поступки.
